The Karovas Milkshake – Now It Was Said (2023): Старое доброе ultranasilie

Лингвист и романист Энтони Бëрджесс накропал свою knizhonka “Заводной апельсин” в 1962-м, после посещения Ленинграда. За истекающую насилием псевдо-антиутопию впервые ухватился Энди Уорхол, славный своими раскрасками, но в подлинный шедевр историю превратил Стэнли Кубрик, выкинувший на помойку дидактизм оригинала и подобравший (возможно, с той же помойки) Малькольма МакДауэлла на роль Алекса. Подобное издевательство над вкусом обывателя и домохозяйки не могли не оценить malchiki с Урала: с опозданием всего на 36 лет, в 2007-м году группа со странным названием The Karova’s Milkshake дала слегка prostratsya бомонду Екатеринбурга.

На тот момент коллектив представлял из себя квинтет, игравший гаражный рок и явно тяготевший к британскому звучанию. Спустя пару лет парней было не узнать, они настолько обнаглели, что стали устраивать тематические вечеринки с участием местных рокабилли-карнозавров The Stockmen “Моды против рокеров”. Уже в те вечера на танцполе причëски а-ля Брайан Джонс превалировали над бриолином, не говоря уж о девчатах, чьи наряды приглашали позавтракать у “Тиффани”. Всë же, несмотря на очевидный успех, группа вскоре сократилась до трио без стабильного барабанщика, а мультиинструменталист Альберт Крупп (для друзей Большой Эл) взялся за бас-гитару и, по необходимости, за ударные. Всеволод Слепушкин (для друзей Сева Двухколëсный) остался неизменным гитаристом и вторым ведущим вокалистом.

Ситуацию спас Никита Новиков, ставший пульсом группы, давно выросшей из гаража и игравшей теперь шестидесятническую кислоту без употребления кислоты, изобретая новые гремучие коктейли. Мутируя из трио в квартет и снова наоборот, наши весëлые молочники успешно гастролировали по дальним зарубежьям и ближним рубежам. В перерывах между чехардой и вакханалией, ребята не забывали посещать студии звукозаписи, хотя делали это не так регулярно, как хотелось бы филофонистам: на счету Каровасов два сингла и два полновесных альбома, свежайший из которых, Now It Was Said, мы спешим представить вашему вниманию. Альбом рождался в период 2017-2019 гг., но лишь сейчас дошëл до нужной кондиции, как и положено добрым напиткам. Основной состав обогатился клавишником Александром Тедером, а звуковой ландшафт – целым оркестром приглашëнных персон. Закройте glazzies, прочистите ooshies, будет странно-страшно-весело!

The Karovas Milkshake на Zvonko: https://zvonko.link/NowItWasSaid

1. 33 Problemi – увесистый диддли-бит, обëрнутый в Джаггеристую гармонику и АланПрайсовые клавиши. Сева поëт в манере Рега Пресли, прогуливающего школу. Задорно морщатся брюки-дудочки.

2. Jelly Mama – сказочная зарисовка с флейтой, мягкой перкуссией и голосами травяных гномиков. Именно она, несомненно, звучала в новеньком автомобильчике мистера Тоуда из “Ветра в ивах” Кеннета Грэма.

3. Russian Rag – единственная чужая вещь пластинки, оригинал написан более ста лет назад. У Каровас рэгтайм преобразился в хоррор-лаунж, под который не стыдно гонять жуликов по крышам, накинув саван. Жуткий смех и прочие голосовые трюки изобразил автор этих строк. Существует также версия с вокалом про Kostyak the Immortal, которая возможно, когда нибудь увидит свет над могилами.

4. Lisa Esvein – хипповый кантри-стомп, сыгранный по правилам и без: банджо, скрипка, стиральная доска в наличии. Юноши приглашают девушек на syenoval.

5. Hong Kong Blues II, судя по всему, вольное продолжение Hong Kong Blues Хоги Кармайкла, перепетой неким Джорджем Харрисоном 1981-м году, с экзотическими приправами из нарочитой дебиловатости Битловской Ob-La-Di Ob-La-Da и звука клавиш в духе Билли Престона.

6. Love Is Blind – тяжëлый блюз в манере Букера Ти под тяжëлыми блюзовыми препаратами. Под этот музон мог бы скакать по Лондону Джек Попрыгун, пугая несчастного обывателя. Гаражные корни не выкорчуешь.

7. Girl From Kalamazoo – прекрасный поп в прекрасном ритме босса-новы. В тот день по студии гулял лирический дух Рэя Манзарека.

8. House Of Gold – боевик сродни тем, что привели к зарождению хард-рока. Очень интересное гитарное соло с пассажами, передразнивающими луизианских москитов.

9. Low Down Love – циничный британский фрик-бит. Но некоторые любят погорячее.

10. Change (Everything) – нежная ритм-энд-блюзовая баллада, балансирующая на грани, но так и не переходящая на соуловый надрыв. Одна из лучших в данной коллекции, определëнно.

11. Devil’s Station – волнообразная, как волны глубокого синего моря, композиция, и столь же созерцательная. На той железнодорожной станции останавливается только один поезд и где-то тихо играет Gloomy Sunday, провожая покидающих перрон.

12. Train From Buffalo отъезжает совсем с другого вокзала: разнузданная губная гармоника намекает на бурбон и дым коромыслом, блэк-джек и прочие радости в каждом вагоне. Только успевай запрыгивать.

13. Summertime (Was Made For Fun), возможно, единственная ностальгирующая вещь пластинки, и танцевальная середина лишь подчëркивает общую элегию и красоту.

14. Dance Dance не только зовëт в пляс, но и заставляет представить, как бы звучал панк, если б его изобрели в “Мотауне”. Очень свежая, отвязная и злая shtuka.

Альбом Now It Was Said звучит потерянным сокровищем шестидесятых, а не подражанием неофитов, как часто случается. За годы игры malchiki выросли в настоящих Karovas, талантливейших композиторов и аранжировщиков, мыслящих музыкой там, где у многих преобладает теория. Теперь вы знаете, какие напитки заказывать в баре. Поезд из Баффало отправляется в Бездонную Ночь.

P. S.: Уже в процессе обсуждения готовой статьи я спросил Альберта, откуда взялась та пара фортепианных аккордов из Gloomy Sunday, звучащая в конце Devil’s Station. Оказалось, она уже была на плëнке, на которую Каровас писали свою песню и, как только их музыка стихла, зазвучала музыка иная. Дело в том, что впервые вышедшая в 1935-м году в Венгрии, песня Gloomy Sunday, в оригинале Szomóru Vasárnap, вызвала множество самоубийств среди мадьярской молодëжи. И вот она всплыла в песне Вокзал Дьявола. Парни были не в курсе еë истории, просто решили оставить понравившиеся ноты. Пусть крошечная, но мистика.