Многообразие американских протестантских сект берёт начало в XVII-м веке, когда в Новый свет побежали английские пуритане, голландские квакеры и прочая, и прочая. Дэвид Юджин Эдвардс, родившийся 24-го февраля 1968-го года, сызмальства участвовал в “бродячем цирке” своего папаши, странствующего проповедника. В то ностальгическое время за души паствы велась нешуточная борьба: назаринцы, баптисты, англикане, пресвитерианцы, лютеране (не было, возможно, только гуситов и скопцов с гугенотами) требовали внимания публики. Будучи глубоко верующим сызмальства, Дэвид Юджин также рано проявил интерес к музыке, наблюдая, как отец его отца играет на орга́не, заставляя подпевать воодушевлённую паству.
В подростковом возрасте человек открывает для себя новые горизонты, в нашем случае это была британская музыка самых мрачных оттенков. Дэвид проявил необычайную стойкость в вере, оставаясь убеждённым христианином по сей день, но и от своих музыкальных пристрастий не отворачивался никогда. Пусть вокалист Joy Division оказался самоубийцей, как знать, возможно, сам архангел Гавриил затянул петлю на жалкой шее Йена Кёртиса. В любом событии человек одухотворённый узрит Длань Господню. Нам ещё предстоит серьёзный разговор о литературном жанре, прозванном Южной Готикой, но рассказ о “Consider The Birds” группы Wovenhand начнётся здесь.
Изрядно поиграв “альтернативное”, по мнению критиков, кантри в составе собранной Эдвардсом группы 16 Horsepower, Эдвардс ощутил нехватку чувств обречённости и кромешной тьмы. Первый альбом тогда ещё стороннего проекта Wovenhand, названный “Woven Hand”, вышел в том же 2002-м, что и заключительный “Folklore” 16 Horsepower. “Клячины силы” к тому времени уже закончились, коллектив ещë некоторое время корчился, но вскоре весь вышел, оставив по себе культовый статус в рядах постсоветской интеллигенции.
Дебютная работа Wovenhand произвела широкий резонанс среди претендующей на мысль публики. Стала основой для балетной постановки. Но Дэвид Юджин Эдвардс уже готовил нечто ветхозаветно новое, мертвецки бодрящее. На премьере второй пластинки пришлось объяснять, что название “Consider The Birds/Рассматривая птиц” есть прямая аллюзия на Нагорную Проповедь. Начальная песня всё прояснила.
Sparrow Falls звенит будто злая и неотвратимая констатация. Будто никто не оповестил о пришествии Армагеддона, и люди продолжают проживать свою рутину. От детского сада. Через работу. В крематорий. Но воробьишко падает. И музыканты играют над пернатым трупиком, и падают людишки и воробьишки замертво, словно стремясь укрыться от стука копыт и хлопанья крыльев. Надеясь, что их не заметят. Не надейтесь, у Господа все подсчитаны.
Bleary Eyed Duty ещë более макабрична. Невольно болеешь за одного из стрелков, хотя его партия проиграна, не начавшись. Запредельный припев медленно, будто издеваясь, топит слушателя в кошмаре. У остывающего трупа было имя. Какое? Пусть каждый впишет своё.
To Make A Ring означает “закольцевать”. Куда страшнее происходящее внутри песни. Смычок играет по истерзанным нервам освежёванного грешника. Голос вызывает кровавый дождь на головы и спины согбенных выживших. Трон остаётся пуст.
Off The Cuff должна звучать в каждом современном кинофильме. Обещая ему проклятие и прощение одновременно. Смывая бездарность и обрекая посредственность.
Chest Of Drawers – страшная сказка с минимальными жертвами. Выдвижные ящики имеют обыкновение открываться сами собой, выпячивая свои маленькие грязные секретики.
Oil On Panel – мысли художника, запутавшиеся в веках и эпохах. Однажды он цезарь, дважды он раб. Упоминается древний Луксор, затем герой вопрошает: Иешуа, куда б ты ни шёл, возьми меня с собой. Дэвид Юджин Эдвардс явно готов взять на себя апостольскую миссию.
The Speaking Hands – последний вальс для тех, кого не исповедают. Дирижируют кисти рук.
Down In Yon Forest – единственная чужая песня на альбоме, сочинённая несколько веков тому назад. Но только сейчас стало по настоящему жутко. Остаётся надеяться, что следующая “Техасская резня бензопилой” добавит себе метафизики, используя эту песенку.
Tin Finger затаскивает слушателя в предгорья Аппалачей, великолепные места с заброшенными шахтами и заброшенными людьми. Дьявольски красивая вещица.
Into The Piano несколько секунд кажется необязательной зарисовкой к завершению альбома, но разрывающий ткань реальности голос Дэвида Юджина внезапно отменяет правила игры, возвращая музыку обратно, вместе с фортепиано.
Восторг и леденящий ужас в полдень посреди хлопковой плантации, чувство неотвратимости и радость последних дней – такой и должна быть южная готика, такой её и запечатлела команда призрачного корабля Wovenhand под руководством капитана Дэвида Юджина Эдвардса. Услышав скрип такелажа за окном, не пугайтесь, это лишь фрегат Wovenhand проплывает мимо.
